Партийные чистки на ДГЗ 1934 года
Очень скоро коммунистам стало понятно, что чистки преследуют не улучшение качественного состава партии, а являются инструментом травли и избавления от неугодных лиц, а на уровне низовых организаций – попросту выполнение плана, спущенного вышестоящими партийными органами. Пик партийных чисток на ДГЗ пришелся на вторую половину 1934 года.
Для начала, 15 мая по всем городским первичным организациям был проведен единый партдень для обсуждения вопроса «Задачи чистки парторганизации». Уже 23 мая состоялся расширенный пленум горкома партии совместно с городским партактивом с докладом председателя областной комиссии по чистке партии Алексея Губы. Последний вошел в историю Каменского как начальник городской милиции и одновременно заместитель начальника местной ЧК после окончательного установления советской власти в городе. Кандидатура более чем достойная на место председателя областной комиссии по чистке.
Комиссия по чистке на заводе Дзержинского приравнивалась к районной, ввиду большого количества членов и кандидатов в члены партии на ДГЗ – около трех тысяч человек. На правах районной комиссии она была обязана 1-го и 15-го числа каждого месяца составлять статистический отчет о ходе чистки и отсылать в областную комиссию. Областными комиссиями по чистке 5-го и 20-го числа составлялась общая сводка и посылалась в ЦК ВКП(б). Центральный Комитет партии большевиков, в свою очередь, обрабатывал полученные сведения и спускал на низ необходимый процент чистки, который для комиссий на местах становился руководством к действию.
Но следует признать, что поначалу партийная чистка на заводе Дзержинского шла вяло и не отвечала «требованиям дня». Так, в железопрокатном цехе первую чистку проводили на специальном партийном собрании 6 июня 1934 года, на которое были приглашены и беспартийные рабочие. Однако должных результатов достичь не удалось: на собрание пришло лишь 48 человек из работающих в эту смену 178 человек. Сами присутствующие коммунисты не проявляли никакой активности. Более того, они угрожали беспартийным рабочим, выступившим на собрании и давшим против них «материалы». Также неудовлетворительно прошли партсобрания по чистке в транспортном цехе и мартене №2.
9 июня 1934 года на заседании Пленума заводского партийного комитета (ЗПК) выступил председатель по чистке железопрокатного цеха тов. Губа. По всей видимости, это был младший брат председателя областной комиссии по чистке партии. По его мнению, слабая активность на чистке поясняется недостаточно проведенной массовой работой и большим количеством пассивных членов партии. Таких людей, как балласт, нужно исключать из партии.
Пленум ЗПК постановил:
1. Отметить неудовлетворительный ход чистки, а также неудовлетворительный разворот большевистской самокритики в железопрокатном цехе, а также в мартене №2. В процессе хода чистки имелись наличия элементов круговой поруки среди отдельных членов партии, а также беспартийных рабочих, что принижает значение чистки, а также мешает выявлению классово-чуждых элементов, проникших в наши ряды и выявления лодырей, прогульщиков и других людей, разлагающих производственную дисциплину.
2. Парторганизатор железопрокатного цеха т. Шандра не обеспечил организационного руководства чисткой и не добился разворота большевистской самокритики, а наоборот, рядом своих выступлений способствовал сокрытию отдельных недостатков членов партии. Считать необходимым для обеспечения быстрейшего перелома в работе снять с работы парторга т. Шандру.
Буквально через пять дней после пленума, то есть, 14 июня 1934 года, в днепропетровской газете «Зоря» была опубликована статья члена Политбюро ЦК КП(Б)У М.Чувырина, в которой прозвучала острая критика по поводу недостатков работы парторганизации завода Дзержинского в подготовке к чистке. Уже 16 июня был срочно созван очередной пленум ЗПК, на котором с докладом выступил Председатель общезаводской комиссии по чистке парторганизации тов. В.Холин. Пленум признал критику в газете «Зоря» правильной и отметил наличие слабого партактива на заводе, что осложнило работу комиссии по чистке в подборе членов заводской комиссии. Таким образом, ответственность за срыв первого периода чистки была переложена на низовые партийные организации.
Пленум ЗПК призвал парторганизацию и всех рабочих завода использовать чистку парторганизации как основное орудие в борьбе за досрочное выполнение полугодового и годового плана. Пленум заводского партийного комитета обязал парторганизаторов цехов широко использовать первые итоги чистки и рекомендовал использовать следующие примеры.
Мартен-2
Лало – исключен из партии, как участник банд Трепетова, Дьяченко и Григорьева, что скрыл при поступлении в партию, на заводе работает подручным сталевара, лодырь.
Жорник – кандидат партии, служил у Колчака, сын кулака, при вступлении в партию все это скрыл, из партии исключен.
Рыбак – член партии с 1932 года, служитель культа, систематически воровал масло, из партии исключен.
Песенок – член партии с 1932 года, вступил в партию в шкурнических интересах (получить хорошую квартиру и зарплату), из партии исключен.
Железопрокатный цех
Антохин – член партии, бригадир стана-550, вел разлагательную работу среди рабочих против встречного плана, обвиняя Пономарева, систематически выполняющего план, что он снижает расценки, называя его жандармом, из партии исключен.
Рудов – сварщик, кандидат партии, сознательно делал брак, вымогал у рабочих на водку, подвергая их ожогу пламенем, из партии исключен.
Пленум ЗПК отметил, что за первую декаду июня парторганизация твердо стала на путь исправления допущенных недостатков в своей работе. Массовая чистка в первой декаде привела уже к полному перелому в выполнении встречного плана. Снятие с работы парторгов ОРСа, цеха питания, мартена №1 и железопрокатного цеха за плохую подготовку к чистке способствовали исправлению допущенных недочетов и развертыванию критики и самокритики в парторганизации завода.
Была поставлена боевая задача парторганизации завода: к 25 июня рапортовать тт. Сталину, Орджоникидзе и Советскому правительству о досрочном выполнении заводского полугодового плана по чугуну, стали и прокату с наилучшими качественными показателями. Чистка партийных рядов должна быть самым тесным образом увязана с борьбой за разрешение этой задачи.
Очередным этапом общезаводской чистки партии стало Постановление ЗПК завода Дзержинского от 31 июля 1934 года. Директор завода И.Манаенков остро почувствовал моральный вред, наносимый чисткой коллективу завода, который сказывался на производственных вопросах. Находясь под постоянным прессом быть исключенным из рядов партии, что автоматически вело к травле и ухудшению положения на заводе, коммунисты, по словам Манаенкова, впадали «в деморализационное состояние». Заявление Манаенкова о ходе чистки в железопрокатном цехе было признано антипартийным, порочащим комиссию по чистке и не соответствующим действительности.
Наоборот! С неподражаемым большевистским апломбом постановление ЗПК утверждало, что чистка железопрокатного цеха прошла на высоком идейном уровне и при высокой производственной инициативе рабочих и ИТР, благодаря чему как полугодовой план, так и июльский были выполнены с превышением. Комиссия по чистке железопрокатного цеха под председательством т. Губы обеспечила развертывание широкой большевистской самокритики, благодаря чему вскрыта склока между начальником цеха т. Вайсбергом и его заместителем т. Клименко. В склоку был втянут частью партактив цеха, а также и рабочие, что болезненно отразилось на производственной работе цеха.
Заводской партком постановил считать антипартийным заявление Вайсберга о том, что он не позволит судить (о нем) т. Губе, так как у него имеются компрометирующие материалы, обвиняющие Губу в троцкизме. Было предложено т. Вайсбергу сдать все имеющиеся материалы на Губу, и если сведения не подтвердятся, привлечь к строжайшей партийной ответственности за дискредитацию председателя по чистке рядов партийной организации.
Как видим, к позитивным результатам чистки была отнесена даже выявленная склока между начальником цеха Вайсбергом и его замом Клименко. Но складывается впечатление, что председатель комиссии по чистке высасывал из пальца примеры своей бурной деятельности. С другой стороны, независимое и самостоятельное поведение начальника цеха свидетельствует, что он не признавал морального права какого-то постороннего деятеля вмешиваться в цеховые дела, в которых тот ничего не понимает. И именно поэтому Вайсберг сделал заявление, что не допустит Губе судить о нем и о состоянии дел в железопрокатном цехе.
А.СЛОНЕВСКИЙ, член Национального общества краеведов Украины
Продолжение следует...