Уже вечером 11 ноября 1917 года «на ковер» в комиссариат был вызван вице-директор Днепровского завода Карл Клюковский. Комиссар Андрей Лихоманов заявил вице-директору, что администрации завода и вообще всем жильцам Верхней колонии предстоит ожидать «весьма некрасивых последствий».

24 января 1918 года произошла национализация Днепровского завода. Управление им из рук Дирекции фактически перешло к местным органам власти. Данное решение послужило первым толчком для выезда из Каменского представителей технической интеллигенции, составляющих ядро лучшего в Европе металлургического предприятия.

Среди известных личностей, покинувших тонущий корабль Днепровского завода в тот год, можно назвать Игнатия Казимировича Ясюковича, дальнего родственника первого директора Днепровского завода. Чета «молодых» Ясюковичей – Игнатий и София – проживала в доме №38 на Верхней колонии напротив костела, где в настоящее время размещен городской архив. В 1918 году Ясюкович написал письмо в родовое имение Дубники в Литве, расспрашивая, как там обстоят дела. Можно лишь предположить, что уезжали Ясюковичи в спешке, всего взять не могли. Возможно, они еще надеялись вернуться, поэтому спрятали семейную переписку на чердаке дома, где она и была случайно обнаружена спустя более пятидесяти лет.

Последующая гражданская война, дестабилизация общества и отношение большевиков к «бывшим» сделало процесс бегства из Каменского дворян и интеллигенции необратимым. Особенно показателен в этом отношении 1919 год, когда город попеременно переходил из рук в руки противоборствующих сторон. Современник писал:

«14 июля прибыли в Каменское конные части Третьей Советской кавалерийской дивизии (Дыбенко, Махно), которые приступили к обыскам и грабежам квартир жителей Верхней Колонии. В тот же день упомянутые части оставили Каменское, а на следующий день утром появляются новые, которые первым делом принимаются за обыски и грабежи. Грабят день и ночь беспрерывно, забирают все, что только можно забрать с собой: белье, платье, деньги, столовое серебро и т.д.»

Да, как разительно отличаются эти строки от воспоминаний «старых коммунистов», воспевающих рыцарей революции с горячим сердцем и чистыми руками!

После того как Белая армия выбила большевиков из Каменского, жители Верхней колонии, постепенно приходя в себя после большевистских грабежей, подсчитывали убытки. Многие квартиры подверглись разграблению по два-три и даже четыре раза. Пострадавшие составляли списки расхищенного добра, на основании которых заводоуправление планировало возместить урон хотя бы в денежном эквиваленте. Исходя из представленных списков, была скомпонована сводная «Ведомость рекламируемых служащими завода сумм в возмещение понесенного во время нашествия коммунистов убытков за разграбленное имущество». Ведомость насчитывала 36 фамилий служащих.

Так, из заводской квартиры инженера Льва Плисовского, находящейся на Верхней колонии в доме №28, красноармейцы армии Дыбенко с 15 по 28 июля 1919 года реквизировали английское женское пальто из черного сукна, визитный костюм из английского сукна, фрачную пару, шапокляк. А также большой чемодан из черной фибры, малый чемодан из красной фибры, фотографический аппарат «Verajcop», охотничье ружье «браунинг» 16-го калибра, гитару, изломали письменный стол, похитили деньгами 1200 рублей. Всего список вещей, похищенных красноармейцами, насчитывал 34 пункта.

Для справки: шапокляк – мужской головной убор, разновидность цилиндра. Расположенный внутри шапокляка механизм позволял складывать его в вертикальном направлении. В помещении шапокляк носили сложенным, под мышкой.

В списке вещей, изъятых большевиками у начальника главного магазина Днепровского завода Эдуарда Лабунского, значилось: пара золотых пенсне, пара золотых очков, булавка от галстука с бриллиантом в один карат, кольцо бриллиантовое с камнем в два с половиной карата, офицерская сабля. А также «настоящие золотые часы с длинной и толстой золотой цепью» и ручка «Janek Drezden» стоимостью три тысячи рублей. Именно Э.Лабунскому был нанесен самый значительный материальный ущерб, который составил 106 тысяч 400 рублей.

Но особенно пострадал инженер Чеслав Околов, страстный коллекционер. Его квартиру грабили трижды. Какими деньгами можно возместить потерю шестирублевой платиновой монеты чеканки 1846 года? Как воспоминание от коллекции из 21 штуки русских рублей остался лишь ящик, выброшенный грабителями в коридоре. Среди реквизированных для нужд Красной Армии монет находились очень редкие экземпляры. Как, например, рубль Петра Первого 1714 года, рубль Иоанна Антоновича 1840 года. По мнению Околова, ввиду полноты и редкости коллекции, ее цена составляла, по меньшей мере, 20 тысяч рублей.

Добровольческая армия генерала Деникина, а вместе с ней властные структуры «старого режима», удержалась в Каменском до конца 1919 года. В начале января 1920 года деникинцы отступили. Вместе с ними покинули город большинство «старой гвардии» Днепровского завода. В Каменское вошли красные и окончательно установили советскую власть.

Одним из первых политических мероприятий пришедших к власти Советов стал суд над дворянской четой Мороз, которые по непонятным причинам не выехали из Каменского. Супруги Мороз, без сомнения, являлись знаковыми фигурами дореволюционного Каменского, оставив глубокий след в общественной жизни поселения. Анна Оттовна Мороз была основательницей и бессменной директрисой женской гимназии. Выборный член земского собрания, преподаватель гимназий Спиридон Тимофеевич Мороз в разные годы занимал посты секретаря «Общества ревнителей женского образования», Председателя Правления «Каменского общества взаимного кредита», издателя-редактора Каменской ежедневной общественной и литературной газеты «Отклики жизни». Анну и Спиридона Мороз обвинили в организации убийства учителя Михаила Ковалевича. Попытка законоучителя гимназии, православного священника Константина Высоцкого, выступить в защиту обвиняемых ни к чему не привела. Ревтрибунал под председательством Д.Лебедя приговорил супругов к высшей мере наказания – расстрелу.

1921 год ознаменовался выездом остатков руководящего состава Днепровского завода, а также лиц «непролетарских сословий». Это был их последний шанс. Отъезд сопровождался множеством душераздирающих эпизодов. Каменчанка Анеля Крживицкая работала кухаркой у инженера завода Матея Погоржельского, который был крестным отцом ее дочери Анны. Перед отъездом Погоржельский подарил крестнице огромную куклу, а кухарке – золотой кулон с бриллиантом, который до сих пор хранится у ее внучки.

Среди оставшихся в Каменском высших служащих Днепровского завода оказалось всего двое – Феофил Храповицкий и Роберт Богуцкий. Феофил Феофилович Храповицкий, 1871 года рождения, поляк, в дореволюционное время занимал пост начальника счетоводства, то есть главного бухгалтера Днепровского завода и проживал на Верхней колонии в доме №23. Он также активно занимался общественной жизнью, в 1915 году был председателем правления Каменского общества ревнителей женского образования. Трудно сказать, что послужило причиной его решения остаться в Каменском: возраст, вдовство или умозаключение, что бухгалтера нужны при любой власти.

Роберт Вильгельмович Богуцкий, 1872 года рождения, литовец, до революции работал на Днепровском заводе в должности начальника общих работ, был вице-председателем Общества гребного плавания в Каменском, проживал с семьей на Нижней колонии в доме №44. Имел двоих сыновей – Роберта, 1904 года рождения, и Игнатия, 1905 года.

Судьба этих «последних из могикан» блестящей плеяды инженеров и служащих Днепровского завода оказалась трагической.

В июне 1925 года в Каменском состоялся показательный суд по делу старых спецов Днепровского завода, которые, как гласило обвинительное заключение, «выполняли заказ бывших владельцев и старались сохранить завод и квалифицированную рабочую силу». И двадцать инженеров, каждый из которых в условиях острейшего дефицита специалистов должен бы цениться на вес золота, приговорили к различным срокам заключения.

Одним из подследственных, проходившим по данному делу, стал главный бухгалтер завода Дзержинского Ф.Ф.Храповицкий. Особым совещанием НКВД от 18 июня 1925 года его обвинили в осуществлении экономической контрреволюции на заводе и приговорили к расстрелу, который был заменен заключением в концлагерь. Отсидев срок, он получил запрет на проживание в 15 городах СССР. 20 декабря 1937 года, когда Ф.Храповицкий был уже пенсионером и инвалидом второй группы, его обвинили в участии в контрреволюционной организации и 26 декабря 1937 года – расстреляли.

Роберт Вильгельмович Богуцкий постановлением тройки ГПУ от 3 июня 1931 года был обвинен в принадлежности к польской шпионской организации и приговорен к трем годам лишения свободы условно. К моменту приговора Р.В.Богуцкому исполнилось почти 60 лет, он работал экспедитором на заводе имени Дзержинского. Его сыновья Игнатий и Роберт были также арестованы и расстреляны – один в 1937, другой в 1938 году.

Среди представителей старой гвардии, репрессированных в Каменском, можно назвать инженера-поляка Свидерского Иосифа Генриховича, сына землевладельца, работавшего начальником силового цеха завода им. Дзержинского. Или Смейкала Теодора Францевича, который еще до революции, имея австрийское подданство, служил на Днепровском заводе в Технической конторе и состоял членом исполнительного комитета просветительско-благотворительного Чехословацкого общества. После окончания гражданской войны продолжал работать на Днепровском заводе и к 1928 году занимал должность помощника начальника силового цеха. В 1930 году Теодор Смейкал стал начальником силового цеха, заменив на этом посту арестованного по «Шахтинскому делу» Иосифа Свидерского.

Однако судьба оказалась неблагосклонна и к Теодору Смейкалу. Постановлением тройки ГПУ УССР от 10 апреля 1931 года его обвинили в участии в контрреволюционной организации «Промпартия» и приговорили к расстрелу с заменой на заключение в концлагерь сроком на 10 лет.

По делу «Промпартии» был также арестован технический директор Каменского завода им. Дзержинского дворянин Злотницкий Дмитрий Сигизмундович. Постановлением тройки ГПУ УССР его обвинили в принадлежности к той же контрреволюционной организации и дали 10 лет концлагерей.

Наивно было бы думать, что карающий меч революции был занесен над головами исключительно «помещиков и капиталистов». К настоящему времени установлены имена 2279 репрессированных жителей и выходцев Каменского-Днепродзержинска. Подавляющее большинство из них составляют рабочие и крестьяне, то есть, те слои населения, ради которых, якобы, и готовилась пролетарская революция.

А.СЛОНЕВСКИЙ, член Национального общества краеведов Украины