ПЕРВЫЙ ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ БЛЮМИНГ
Даже будучи человеком, известным в Днепродзержинске и за его пределами, удостоенным многих титулов и регалий, Никандр Владимирович Сивоволов представлялся всегда лаконично: инженер-металлург, ветеран Дзержинки. Между тем, его биография вместила столько событий, что их хватило бы на несколько жизней. И как не благодарить судьбу, что подарила встречи и даже дружбу с этим уникальнейшим человеком. Он был всего на 9 лет моложе нашего комбината. В 1919 году в Туркменистане стал коммунистом. В 20-е годы прошлого столетия правление «Югастали» направило его, выпускника Харьковского технологического института, на Днепровский металлургический завод в Каменское. Н.В.Сивоволов стажировался на заводах Англии и Германии, где участвовал в отборе оборудования для Дзержинки; работал под руководством великого ученого И.П.Бардина в бытность его техническим директором Днепровского завода; был свидетелем приездов в наш город «железного наркома» Серго Орджоникидзе…
«Навсегда с Дзержинкой» – так назвал Н.В.Сивоволов свои воспоминания, которые фрагментарно публиковались в средствах массовой информации. Никандр Владимирович очень скрупулезно относился к сохранению исторической памяти. Сегодняшняя публикация – воспоминания Н.В.Сивоволова о том, как строился на Дзержинке первый отечественный блюминг.
– В конце 1932 года я получил назначение на должность заместителя начальника цеха «Новый блюминг «1150». Пришел в цех, когда он еще только строился. Штат комплектовался из работников других прокатных цехов завода. Наиболее квалифицированные кадры – вальцовщики, операторы стана, ножниц, сварщики нагревательных колодцев – в основном, были из рельсобалочного.
Шел 1933 год, провозглашенный вторым годом пятилетки, которая вошла в историю как пятилетка освоения новой техники, новых производств. В соответствии с директивой партии на Дзержинке строился отечественный блюминг «1150», изготовленный на Ижорском заводе.
Высоко ценил опыт иностранных специалистов, работавших тогда по приглашению в нашей стране, Г.К.Орджоникидзе, возглавлявший ВСНХ СССР. В тоже время он смело привлекал к проектированию сложнейших агрегатов советских инженеров. Уже в 1931 году на Ижорском заводе без помощи иностранных «спецов» был спроектирован и изготовлен мощный советский блюминг. Сначала такой блюминг был построен на Макеевском заводе им. Кирова, затем – на заводе им. Дзержинского в Каменском. После пуска новый агрегат занял место ведущего в работе всего завода, а пока шло его строительство.
Блюминг – дуореверсивный мощный прокатный стан – приводился в действие от главного электромотора постоянного тока мощностью 7000 л. с. английской фирмы «Метро-Виккерс», получая питание от установки Ильгнера с индукционным мотором трехфазного тока в 5000 л. с. и генератором мощностью 3500 киловатт. Агрегат Ильгнера со всеми вспомогательными устройствами находился в большом машинном зале, где работы по его монтажу выполняли английские специалисты. Электрик цеха В.А.Коваленко, техник-электрик Гусенко, специалист-практик и механик Ковалев работали тут же, учились у англичан. Пуск двигателя блюминга, а также управление рольгангами, нажимным устройством, манипуляторами, кантовальными аппаратами производились с поста управления № 1. Все это оборудование было для наших вальцовщиков, будущих операторов стана, новым. Надо было осваивать принципы их работы в кратчайшие сроки.
Такое же положение было и на нагревательных колодцах, расположенных в отдельном здании перед блюмингом. По проекту, для нагрева тяжелых слитков весом 3-7 тонн предполагалась установка 9 групп нагревательных колодцев. Пока была готова одна группа, остальные строились. Колодцы газовые, регенеративные, американского типа. Каждая группа состояла из четырех нагревательных камер, вмещавших по 6 слитков. Для успешной работы и во избежание аварий эти агрегаты также надо было осваивать до пуска в эксплуатацию.
И вот руководство завода принимает решение направить нас на учебу на Кузнецкий металлургический комбинат. В январе 1933 года, в предпусковой период, мне поручили возглавить группу из 10 вальцовщиков и сварщиков, которая командировалась в Кузнецк, к Ивану Павловичу Бардину, который, как и у нас в 20-х годах, работал там техническим директором. Начальником «Кузнецкстроя» был тогда Сергей Миронович Франкфурт, выдающийся организатор промышленного строительства. Отдел снабжения нашего завода приобрел для нас овчинные полушубки, валенки, шапки-ушанки, ватные тужурки и брюки. Все это оказалось жизненно важным в условиях сибирских морозов. Часто столбик термометра опускался ниже сорокоградусной отметки, а случались дни, когда показатели температуры были минус 53 градуса.
Из-за недостатка знаний, опыта и культуры производства налаживание нормальной работы на новых заводах проходило с большими трудностями. На первых порах наше государство вынуждено было приглашать на новые объекты в качестве консультантов иностранных специалистов. Помощь некоторых из них бесспорно была полезной, но наши советские инженеры и техники быстро обгоняли зарубежных учителей.
На наше счастье, блюминг и нагревательные колодцы в январе-марте 1933 года, когда мы пребывали в Кузнецке, работали более-менее нормально. И хотя лютые сибирские морозы испытывали на прочность нас, южан, мы прилежно осваивали работу агрегатов рядом с кузнецкими металлургами. Обеспечение продуктами, питание в столовых Кузнецка было тогда превосходным. Конечно, кузнечане – строители и металлурги – этого заслуживали!
С большим энтузиазмом учились дзержинцы. Вальцовщики Лукович, Горуля, Бржезовский, Костыренко, Никулин, Диоргиев, Бычковский проходили практику как операторы стана, а Лисовой, Якушенко, Шкиль, Кордубан осваивали работу нагревательных колодцев. После трех месяцев стажировки все они стали первоклассными операторами и сварщиками в новом цехе, научили десятки своих товарищей передовым методам труда.
Словом, наука, которую нам преподали кузнецкие металлурги, пошла на пользу. Когда мы вернулись, обратили внимание, что на наших нагревательных колодцах на перекидных клапанах для газа системы Фортер гидравлический затвор является слабым местом. Объяснялась такая неполадка глубиной ванны для воды. Добавлять воду в затвор было нельзя, так как борта ванны по своей конструкции были невысокие. Надо было наращивать сваркой металлические полосы на ванну водяного затвора, чтобы повысить уровень воды. А ведь такой клапан был установлен на каждой нагревательной камере. Выходило много дополнительной работы для строителей-монтажников. Но надо сказать, что все было выполнено. Строители шли навстречу будущим эксплуатационникам новых агрегатов. Между нами установилось хорошее, деловое содружество.
С большим уважением и теплотой вспоминаю начальника «Блюмингстроя» треста «Дзержинскстрой» – Валерия Григорьевича Григорьева. Он был энергичным, неутомимым и решительным. Своей напористостью, жизнерадостностью заражал всех строителей. Чутко прислушивался к замечаниям будущих эксплуатационников. И если было нужно, поддерживал нас, смело менял и переделывал то, что было неудачно запроектировано. Мне, как заместителю начальника цеха, отвечавшему за технологию производства, особенно часто приходилось обращаться к Григорьеву с просьбой о переделках или доделках сверх проекта. Он с пониманием шел навстречу. Эта была дружная, коллективная работа, давшая впоследствии отличные результаты.
В сентябре 1933 года блюминг «1150» годовой производительностью 1 млн. тонн был пущен в эксплуатацию. Вскоре мы уже замахивались на то, чтобы перекрыть проектную мощность блюминга и каждую смену катать тысячу тонн заготовки для прокатных станов завода. В январе 1934 года дзержинцы рапортовали о том, что производственная программа минувшего года выполнена коллективом завода досрочно по всему металлургическому циклу. Стахановцы в 1935-36 годах перекрыли установленные технические нормы. На 1936 год годовая производительность новых блюмингов «1150» Макеевского завода и нашего была определена в 1,6 млн. тонн.
28 февраля 1934 года на Всесоюзном совещании ударников черной металлургии Серго Орджоникидзе отмечал: «Мы в Советскую страну перенесли передовой опыт заграницы, мы заимствовали все лучшее, что имелось в мире. Магнитогорская домна – это вершина мировой техники. Мартеновские печи Кузнецка, Магнитки, Макеевки, Дзержинки – это лучшее, что сейчас есть в мире… Наши вновь пущенные блюминги и прокатные станы на заводах Кузнецком, Магнитогорском, Макеевском, им. Дзержинского – это лучшее, что дала современная европейская и американская техника».
Вспоминаю, что в это время в цехе «Новый блюминг» у меня учились молодые инженеры, только что окончившие Днепродзержинский металлургический институт – Н.М.Фоменко, будущий начальник универсального цеха и будущий директор завода, заместитель министра черной металлургии УССР; К.С.Грушевой, будущий начальник блюминга «1150», в дальнейшем – второй секретарь Днепропетровского обкома партии, генерал-полковник Советской Армии, В.М.Бортунов, будущий начальник универсального цеха, начальник прокатной лаборатории ЦЗЛ. Как видно из их биографии, все они состоялись как хорошие руководители. Ну, а жизнь текла своим чередом. В марте 1935 года я получил новое назначение – начальником листопрокатного цеха.
Из воспоминаний участника строительства, пуска и освоения блюминга «1150» Н.В.Сивоволова.